— После которого последовало посещение ресторана, гдепосле выбора блюда официанты говорят тебе спасибо. Верно?

— Допустим.

— Так я и думал. — Роман выбрал темно-синий шар ивзял его под мышку. — Именно поэтому ты и не хочешь ни с кем вступать всерьезные отношения. Ты слишком ходкий товар и привыкла к свиданиям вфешенебельных местах. Мужчины лезут вон из кожи, стараясь произвести на тебявпечатление, но это быстро надоедает. — В его глазах появился лукавыйблеск. — Я решил отмежеваться от этих неудачников и повести тебя туда,куда не ступала нога человека, принадлежащего к элите. Назад, к природе. Именнотаким и должно быть настоящее свидание. Во время которого люди думают друг одруге, а не о роскошной обстановке.

Мы прошли к началу дорожки.

— Мог бы и попроще сказать, что меня привлекаюттрущобы.

— А они тебя не привлекают?

— Нет.

— Если так, то почему ты здесь?

Я посмотрела на него и вспомнила недавнюю беседу оклассической филологии. Красота и интеллект. Убийственная смесь.

— Потому что это не трущобы.

Он улыбнулся и сменил тему.

— Таков твой выбор?

Я посмотрела на шар с психоделическим рисунком.

— Да. Сегодняшний вечер превращается во что-тосюрреалистическое. Ладно, попробуем. Увидим, что из этого получится.

Глаза Романа заискрились от смеха. Он кивнул в сторонудорожки.

— Начни с шара.

Я неуверенно шагнула вперед, пытаясь вспомнить нужноедвижение. Обвела взглядом кегельбан и посмотрела, как это делают другие игроки.Потом пожала плечами, встала на линию и бросила шар. Он пролетел по воздухуметра полтора, громко стукнулся о дорожку и скатился в желоб. Роман стоял сомной рядом, и мы молча следили за тем, как шар заканчивал свое путешествие.

— Ты всегда так грубо обращаешься с шарами? —наконец, спросил он.

— Большинство мужчин не жалуется.[36]

— Могу себе представить. Когда бросишь шар в следующийраз, постарайся сделать это параллельно полу.

Я недовольно покосилась на него.

— Ты случайно не из тех парней, которые любятпоказывать женщинам, что те ни на что не годятся?

— Ни в коем случае. Просто даю тебе дружеский совет.

Мой шар вернулся, и я последовала указаниям Романа. На этотраз удар был не таким громким, но результат оказался тем же.

— Ладно. Посмотрим, как получится у тебя, — сдосадой проворчала я и села на стул.

Роман шагнул к линии. Его движения были изящными и гибкими,как у кошки. Шар выскользнул из его руки словно вода из кувшина, беззвучноприземлился на дорожку и сбил девять кеглей. Когда шар вернулся, Роман, неглядя, бросил его еще раз и сбил десятую.

— Я вижу, вечер будет долгий.

— Не унывай. — Он взял меня за подбородок. —Ты справишься. Попробуй еще раз. Возьми немного левее. А я тем временем схожуза пивом.

Последовав совету, я взяла влево, но только угодила в левыйжелоб. Во время второй попытки я слегка успокоилась, сумела сбить крайнюю левуюкеглю и завопила от радости.

— Отлично, — весело, сказал Роман, ставя на столдве кружки дешевого пива. Я не пила такой дряни лет десять. — Именно такмладенец учится ходить.

Он оказался прав. Количество заработанных мной очковмедленно возрастало, несмотря на сложившуюся с первого раза плохую привычкуоставлять зазоры между кеглями. С этим я справиться не могла, хотя Роман давалмне дельные советы.

— Руку надо держать так, а все остальное — так, —объяснял он, положив одну ладонь мне на бедро, а другую — на запястье. От этихприкосновений меня бросало в дрожь. Чем они диктовались? Альтруизмом илижеланием прикоснуться ко мне? Я сама постоянно пользовалась этим приемом, когдавыполняла обязанности суккуба. Он сводил мужчин с ума, и теперь я понимала,почему.

Да я все понимала, но не просила перестать.

Наилучшего результата я достигла во второй игре, сумевсделать один страйк, сбив все кегли одним шаром. Во время третьей игры далисебя знать пиво и усталость. Почувствовав это, Роман заявил, что для первогораза достаточно, и сказал, что я делаю большие успехи.

— Ну что, для завершения картины отправимся перекуситьв какой-нибудь подвальчик?

Пока мы шли к машине, Роман обнимал меня за талию.

— Все зависит от того, насколько на тебя подействовалимои чары.

— Если я соглашусь, ты сможешь отвезти меня вкакое-нибудь приличное место? Знаешь, иногда шикарная обстановка делает своедело.

К моему удовлетворению, мы поехали в фешенебельный японскийресторан. Еда и беседа доставляли мне одинаковое удовольствие. Интеллект иостроумие Романа снова произвели на меня сильное впечатление. На этот раз мыобсуждали новости культуры, выясняли, что нам нравится, что сводит с ума и такдалее и тому подобное. Я узнала, что Роман много путешествовал и хорошоразбирается во внешней политике и международных отношениях.

— Америка слишком любит себя, — пожаловался он,потягивая сакэ. — Похожа на женщину, которая весь день сидит у большогозеркала и любуется собой. А когда удосуживается посмотреть на других, тоговорит остальным «делай так» или «делай как я». Наша военная и экономическаяполитика консервативна. Она заключается в запугивании инакомыслящих как заграницей, так и внутри страны. Я это терпеть не могу. — Он покачалголовой. — Как рассуждает большинство законопослушных граждан? «Не нравится— вали отсюда!» К несчастью, порвать со своей страной труднее, чем ссемьей. — Роман откинулся на спинку стула и заставил себяулыбнуться. — Я то и дело совершаю маленькие акты неповиновения. Воюю состатус-кво. Отказываюсь покупать товары, произведенные с использованием рабочейсилы стран третьего мира.

— Не носишь меха? Ешь только органические продукты?

Он хмыкнул.

— И это тоже.

— Странно, — после недолгой паузы сказала я.

Наконец до меня что-то дошло.

— Что именно?

— Сегодня мы говорили только о текущих событиях. Не одушевных травмах, полученных в детстве, не об учебе в колледже, не о бывшихвозлюбленных…

— И что в этом странного?

— Да, в общем, ничего. Просто когда люди ищут себепару, они обычно рассказывают друг другу свою биографию.

— Ты хочешь это сделать?

— Нисколько. — Я терпеть не могла этотнеотъемлемый атрибут свиданий.